А.Вырский
Москва, 14. 01. 2000.

ИДЁТ ДОЖДЬ

   Таги подошёл к своему столику и с наслаждением открыл банку с пивом. Он сел напротив окна и стал смотреть на залитую дождём улицу. Несмотря на то, что в кафе было сухо и тепло, вид из окна вызывал неприятные детские воспоминания, когда все остальные гоняют в футбол, а ты сидишь дома и болеешь. И всё потому, что Армен предложил погулять вот в такой же пасмурный день. Ничего интересного, разумеется, с ними не происходило, но сам факт гуляния тогда, когда все остальные сидят по домам, был невыразимо приятен. А на следующий день он заболел. С тех пор прошло уже тридцать лет, но Таги навсегда невзлюбил такую вот сырую и промозглую погоду. Он смотрел на улицу, но мысли его вновь и вновь возвращались в тот памятный день. Почему из всего детства именно этот день вспоминался чаще всего, он не знал. Воспоминания не были неприятными, но и положительных эмоций тоже не вызывали.
   Таги налил пива в стакан, поднёс его ко рту и сделал маленький глоток. Он никогда не пил пиво крупными глотками. Потом, поставив стакан на стол, подвинул зелёную банку к пустому стулу и снова стал смотреть в окно. Кроме дождя, смотреть было не на что. Да и дождём это можно назвать только с натяжкой. Мокрый ветер, гонящий рябь по лужам, серое, свинцовое небо, да несколько капель воды, периодически выливающиеся из него. Изредка проезжали мокрые машины, рассыпая лужи брызгами. Спешащие люди под зонтами. И всё же, Таги смотрел в окно.
   Таги сделал ещё один маленький глоток, когда к кафе подъехала машина. Дверь открылась не сразу, а когда открылась, Таги увидел среднего роста мужчину со схваченными в хвостик волосами, выглядывающего сухое место. Не обнаружив такового, он ступил прямо в лужу и хлопнул дверцей. Не выбирая дороги, он направился прямо в кафе, неся на плече потрёпанный рюкзак. Таги сделал ещё один глоток и усмехнулся. К этому моменту мужчина уже вошёл в кафе. Гардеробщик привычным жестом взял рюкзак и показал на столик, за которым сидел Таги. Мужчина, не обращая внимания на жестикуляцию гардеробщика, подошёл к столику.
    - Привет.
    - А я всё думаю, приедешь ты или нет.
    - Ну и как, приехал?
    - Не знаю.
    - Ну и бог с ним.
    - С кем?
    - Который приедет.
    - Привет. Твоё пиво.
   Мужчина сел за стол, взял в руки банку пива, повертел в руках, поставил. Позвал официанта.
    - Знаешь, не хочу я пива.
    - Ты не заболел?
    - Да нет…
   К столику подошёл официант. Он выглядел как свеженачищенный пожилой самовар. Посмотрев на посетителей, он вежливо осведомился:
    - Чего изволите?
   Таги предосудительно посмотрел на пиво, потом на друга.
    - У вас есть Кока-кола лайт?
    - Конечно.
    - Будьте любезны, принесите этому малохольному пару банок. Спасибо.
   Официант ушёл, а Таги вновь уставился в окно. Принесли Кока-колу, и тогда мужчина спросил:
    - Джафаров, ты всегда будешь говорить за меня? А если я хочу чаю? Горяченького чайку с молоком и печеньем… после такой погоды.
    - Не хочешь. Пей свою колу и не выёживайся, пан Зановски.
   Зановски открыл банку, перелил в стакан, и с удовольствием, в один глоток осушил бокал. Потом он открыл вторую банку и стал пить медленно, явно смакуя.
    - Таги, ты домой ездил?
    - Нет. А что, мать звонила?
    - Это твоё дело. Но я бы на твоём месте съездил.
    - Тебе никто не мешает. Езжай, Лёва, езжай. А дом у меня всё-таки здесь.
   Оба сделали по глотку и стали смотреть в окно. Дождь теперь совсем не переставал, и, вдобавок начало темнеть. В кафе зашли четверо мужиков, сели за столик в углу, и в полной тишине принялись пить чай. Лёва с видимым интересом наблюдал за этим процессом.
    - Неприлично, знаешь ли, вот так сидеть и пялиться на незнакомых людей.
    - Как Иришка поживает?
    - Обиделась на тебя. Всё-таки ты свинья. Эдику два года, а ты даже не позвонил. Ещё крёстный отец. Поросёнок ты, Зановски, а не друг.
    - И как тебе отцовство?
   Джафаров посмотрел в окно, потом на поглощающих чай. Долил пива, посмотрел бокал на просвет и сделал маленький глоток. Потом перевёл взгляд на барную стойку. Молодой бармен уронил рюмку. Это было самым интересным из того, что сегодня увидел Таги.
    - Ты спрашиваешь об этом каждый день вот уже два года. И все два года я тебе отвечаю: попробуй - узнаешь. Как Алёнушка?
    - Ты её позавчера видел. На юбилее твоего сына.
    - Всё-таки ты поросёнок. Неужели так трудно было на полчаса оторвать свою обширную задницу и приехать? И не надо песен о том, что ты работаешь. Ты везде таскаешь с собой ноутбук, а в поездках времени предостаточно.
   Лёва начал пристально разглядывать бармена, отчего тот покраснел и разбил ещё одну рюмку. Лёва отвернулся. Манипуляции дурака - бармена его не интересовали. Это Таги всех жалеет, подумал он, сейчас вот пойдёт и заплатит за рюмки. Точно.
   Таги встал и пошёл к бару. О чём он разговаривал с барменом, Лёва не слышал, но увидел, как Джафаров вложил в руку парню десятидолларовую банкноту, тот прижал её к сердцу, и по всему было видно, что вовек этого не забудет. Таги подошёл к столику, поправил свитер и сел.
    - Знаешь, на ходу можно писать только заметки, записки и тому подобное. А вся остальная работа должна проводиться в спокойной обстановке... А что ты ему сказал?
    - Предложил посыпать руки тальком.
    - Ага. И денег на тальк дал.
    - Точно. Глазастый ты у нас, писатель.
    - Сам такой. Пива ещё хочешь?
    - Допью твою банку.
   Лёва поднялся и пошёл к бару. Можно было позвать официанта, но, во-первых, Лёва желал посмотреть на безрукого бармена вблизи, а во-вторых, не хотелось из-за банки колы дёргать официанта. Бармен смотрел на него глазами, полными собачьей преданности. Он видел, из-за какого столика встал клиент. Зановскому было не по себе от этой щенячьей преданности. Слишком часто он видел, к чему приводят подобные истерические состояния. И чтобы избавиться от неприятного ощущения, он быстро купил свою колу, бросил на стол сторублёвую купюру и отправился к столику. Вообще-то, он не любил сорить деньгами, слишком тяжёлым трудом они доставались, но ждать у стойки, пока этот красавец будет трясущимися руками отсчитывать сдачу, было абсолютно невозможно.
    - Ну что, благотворитель номер два, как дела у твоего фонда помощи безруким барменам?
   Таги ехидно улыбался, глядя в глаза Лёве. Лёва отвёл взгляд, плюхнулся на стул, промокнул сухой лоб клетчатым платком, и злобным шёпотом произнёс:
    - Чертовщина какая-то.
    - Пей, пей своё пойло. И ни о чём не думай.
    - Да пошёл ты…
    - Фу, это моветон, так разговаривать со старшим.
   Дверь в кафе открылась, и, как в сказке, из дождя появились три очаровательные девушки. Таги прилип взглядом к этим феям дождя, в то время, как Зановски даже не обратил на них внимания.
    - Слюни подбери. У тебя дома жена и ребёнок.
    - Ничего страшного - невпопад ответил Джафаров.
   Тем временем девушки огляделись, пошептались и выпорхнули обратно в дождь. Таги щёлкнул зубами. Официант уронил очередную рюмку, но против всех ожиданий, не разбил.
    - Всё тебя, старого кошака, налево тянет!
    - Да я же только смотрел! А ты, ты что, лучше? Кто недавно…
    - Ладно, замнём для ясности.
   Оба повернулись, и стали смотреть в окно. Первым не выдержал Лев:
    - Ты через Внуково?
    - Угу.
    - Машину пришлют?
    - Угу.
   Таги допил остатки пива двумя маленькими глотками, открыл банку и стал лить по краю стакана, чтобы было мало пены. Пены почти не было. Когда он нацедил три четверти стакана, Лёва забрал банку и сделал небольшой глоток. Поставил банку на стол.
    - Тогда я свою отменю. Вместе поедем.
    - Угу. Только скажи, чтобы вещи переложили ко мне. А то улетишь неглиже. Это я фигурально выражаюсь.
    - Официант! Простите, уважаемый, вы телефон не принесёте?
    - Как скажите.
   Таги посмотрел вслед удаляющемуся официанту и спросил:
    - У тебя что, батарейки сели?
    - Да нет. Экономлю.
    - Ну, ну. А я спиннинг взял.
    - Это ещё зачем?
    - Ребята обещали хорошую рыбалку.
    - Ни фига себе!
   Подошёл официант с телефоном, но Лёва был настолько сражён заявлением Джафарова, что не заметил протянутой руки с телефоном. Тогда трубку взял Таги и стал набирать номер. Официант ушёл.
    - Танюш, привет. Ага, спасибо. Мы тут с Зановским сидим. Ага. На одной машине. Пусть его вещи переложат. Спасибо! Официант! Спасибо за телефон.
   Лёва усердно поглощал третью банку колы и бормотал: Ни фига себе, спиннинг!
    - Да уймись ты, знаешь же, какой из меня рыболов!
    - Такой же, как и из меня. Но сам факт! Сам факт!
   Таги взялся за свой стакан. Лёва смотрел в окно.
    - Совсем стемнело. За час. Ты меня долго ждал?
    - Минут двадцать.
    - В пробку попал…
    - Что, и сказать больше нечего?
    - Да я не оправдываюсь. Сколько лет мы знакомы?
    - Двенадцать.
    - Да, двенадцать. Всё-таки ты зря к матери не съездил.
   Таги достал сигарету и закурил. Зановски полез в карман, потом в другой, но сигарет не было. Чёрт, подумал он, все запаковали. Ну да ладно. Таги протянул ему пачку. Он не хотел, чтобы Лёва опять шёл к стойке. Лёва тоже не хотел идти, взял сигарету и закурил.
    - Опять запаковали.
    - Удивляюсь, как тебя самого ещё не упаковали. И багажом не отправили. Мог бы вчера прийти, и всё было бы в порядке.
    - А мне и так хорошо.
    - Господи…
   Лёва обернулся, следуя за взглядом Джафарова, но ничего там не увидел. Взял со стола стакан с колой, глотнул, затянулся. К столику подошёл официант с пепельницей. Лёва запустил руку в рюкзак и вынул компакт-диск. Протянул его официанту.
    - Простите, вы не могли бы его поставить?
    - Пожалуйста. Для вас - всё что угодно.
   Официант повернулся, собираясь уходить, но Таги взял его за руку и сказал:
    - Подождите, пожалуйста. Лёва, ты что, плеер забыл?
    - Нет.
    - Ты давно его не слышал?
    - Ладно. Спасибо, извините. Не надо ничего ставить.
   Официант отдал коробку, и произнёс: Как угодно. Поклонился, и ушёл. Таги взял стакан, сделал маленький глоток и затянулся. Он смотрел на Зановского. Лёва пожал плечами, затянулся и стряхнул пепел. Тогда Джафаров стал смотреть в окно.
    - Ну и что ты там высматриваешь?
    - Дождь. Когда же он кончится? Мы приехали, а он шёл, мы уезжаем, а он всё идёт.
    - Давай, давай, философствуй. Может, поумнеешь. Съездил бы домой, там всегда солнце.
    - Всегда солнце. Точно. А здесь всегда дождь. А там всегда солнце. А если я туда приеду, а там тоже дождь?
    - Нет там никакого дождя. И вообще, надоел ты мне с этой погодой. Если больше сказать нечего, молчи.
   Таги поднялся со своего места и сказал: я сейчас. Лёва принялся рассматривать кафе. Он бывал здесь тысячу раз, и за эту тысячу раз произошло только одно изменение - появился новый бармен. Запил Игорь, подумал Лёва. Больше - ничего. Никакой музыки. Никаких телевизоров. Даже компания, пьющая чай, всегда одна и та же. И за окном всегда дождь. Если на улице солнечно, то окна занавешивают. Конечно, когда стемнеет, их вновь открывают, только ведь когда темно, всё равно, дождь на улице или нет. Иногда в кафе заходят девушки, и тогда Джафаров начинает пускать слюну. Потом вспоминает, что вот уже два года, как он отец семейства, и начинает пить своё пиво. Или чай. Но это всё равно. Какая разница, пиво или чай? В сущности, никакой.
    - Ну что, всё сидишь? Ничего не высидел?
    - Слушай, а ты никогда не жалеешь?
    - О чём?
    - Об упущенных возможностях.
    - Какая разница? Всё равно ничего не вернёшь.
    - Ну ты же философ!
    - Именно по этому и не жалею.
   Таги достал сигареты, протянул пачку Лёве, и закурил сам. Он смотрел в потолок. Потом поднял руку и глянул на часы. Затянулся, пустил струю дыма вверх.
    - Сколько там?
    - Сейчас приедет. Минут через пять - десять.
    - Так сейчас, или через десять?
   Он не ответил. Он никогда не отвечал на этот ритуальный вопрос. А Лёва никогда не ждал ответа.
    - Пойди прогуляйся.
    - Ещё нагуляюсь.
    - Всегда поражался твоему пониманию слова "прогулка". Для тебя это просто перенос задницы из одного кресла в другое.
    - Не скажи. После твоих слов я действительно испытываю некоторый позыв к прогулке.
   Он встал и направился в мужскую комнату. Таги вытянул ноги, стряхнул пепел и замер в ожидании машины. Он немного волновался. Такой лёгкий мандраж, как перед выходом на сцену. Джафаров знал, что как только он сядет в самолёт, мандраж исчезнет. Это было уже столько раз, что и не перечесть. И сколько раз он пытался пересилить, перетерпеть, ничего не получалось. Волнение не проходило. Теперь Таги даже не пытался ничего предпринимать. Это как посадка в самолёте. Уши закладывает всегда. Глотай не глотай.
   Лёва помыл руки и взял салфетку. Он не любил электрических фенов. Пусть лучше руки останутся влажными. Бросил салфетку в урну и вышел в зал. Таги стоял около гардероба, уже в плаще.
    - Приехал?
    - Да. И камеру твою не забыли. И тридцать кассет. Я посмотрел. Идём.
    - Ты расплатился? Сколько я тебе должен?
   Этот вопрос тоже был ритуальным и ответа не требовал.
    - Ты как летишь, через Базу или через Соседей?
    - Через Соседей. На полчаса позже тебя.
    - Хорошо. Поехали.
   Всю дорогу до аэропорта молчали. Таги читал последние сводки с фронта, а Лёва слушал радио. Приехали, когда регистрация рейса на Базу уже заканчивалась. Обнялись. Таги сказал:
    - Осторожней там, со своими сепаратистами - бандитами.
    - А ты со своими федералами.
    - Они воюют, а мы страдаем.
    - Умеешь ты говорить банальности при расставании. Ладно, счастливо. Буду высматривать тебя через линию фронта.
    - Созвонимся.
   Они пожали руки, и Таги пошёл к своему самолёту, а Лёва - к своему.



Используются технологии uCoz